Меарэдис задумиво смотрел на графа... Вдруг его очи мерно начали разгораться, сияя ярче и ярче, пока наконец не вспыхнули особо ярко, залив странным сиянием весь дом... Когда сияние очей вновь стало нормальным, Меарэдис уже стоял у стены, вглядываяст в небольшое круглое зеркало... Затем, изящым движением поднял левую руку и осторожно коснулся поверхности когтем мизинца... На поверхности зекркала побежали едва заметные волны, и древний убрал руку и повернулся к Дракуле... Голосом песнями высоких ветров средь ночных небес раздался:
- Что жизни смертных нам, что их уваженье, страхи и сомненья... Мы когтем время прорезаем тонкие шелка, а в поцелуях наших - Вечности дурман... О, да, мне поняться мгновенья те, когда Богами чествовали нас, и средь поклонов нам возносили жертвенные реки тёплой алой жизни слёз... Но времена те уж давно Забвение пожрало, народы те давно уже во прах обращены... А поступь наша всё ещё слышна порою здесь... Жизнь смертного столь коротка средь хрупкости своей - так стоит ли искать нам уваженья тех, кто уж умереть готов, родишись столь недавно... Не думаю, что траты сил сего достойны наши... А что же слава Клана нашего - нас знают многие вампиры, да и в целях наших - лишь знаний драгоценные каменья, что в редкости своей блистают мерно во славу Вечной Ночи...
Меарэдис замолчал, задумавшись, и медленно сел обратно за стол...
Мужчина наклонил голову к Стефану, и тот ужее мог разлиить странную вязь чёрного узора на черноте сплошной бархатной маски... Сонм голосов разных тонов вновь изрёк:
- Да будет так, ещё живой... Но есть к тебе тут дело, то обещает долгие пути, горсти приключений, опят жизни, и награды... Ты хочешь этого? Ответь мне, и жизнь твоя искриться будет интересом...
Незнакомец выпрямился, но Стефан не перестал чувствовать давящее чувство, исходившее от собеседника...
